Современный терроризм

Терроризм снова появился после Первой мировой войны в самых разных местах - например, в Германии и в балканских странах. Перед своим приходом к власти и фашисты, и коммунисты верили скорее в массовое насилие, чем в теракты, совершаемые одиночками - за некоторыми исключениями, к которым относится, например, убийство лидера итальянских социалистов Джакомо Маттеоти.

Во время Второй мировой войны и в течение двух десятилетий после ее окончания терроризм имел незначительные масштабы. Возможно, это объясняет, почему возобновление терактов в 70-е годы и тем более исламистского терроризма многие люди, забывшие долгую историю терроризма, воспринимали как что-то принципиально новое, не имевшее исторических аналогов. Это было особенно заметно в восприятии терактов с участием смертников. Как сказано выше, до конца XIX века терроризм оставался по большей части деятельностью смертников, просто потому что единственным доступным оружием были ножи, короткострельные пистолеты или очень ненадежные бомбы, разрывавшиеся в руках нападавших.

Тем не менее, современный терроризм по некоторым важным параметрам отличается от терроризма, существовавшего в XIX веке и ранее.

Традиционный терроризм имел свой "кодекс чести": его мишенями были короли, военные лидеры, министры и другие видные общественные деятели. И если существовала опасность, что при нападении могли погибнуть их жены или дети, террористы отказывались осуществлять его, даже если такой отказ был чреват угрозой для их собственной жизни.

Сегодня, как правило, терроризм неразборчив - было убито всего несколько ведущих политиков и генералов, но погибло огромное число совершенно невинных людей. Поэтому термин "терроризм" стал иметь негативные коннотации, и сейчас террористы настаивают на том, чтобы их называли по-другому. Когда Борис Савинков, лидер русских эсеров до Первой мировой войны, опубликовал свою автобиографию, он без тени сомнений назвал ее Записки террориста. Сегодня это было бы невозможно - современный терроризм хочет, чтобы его величали борьбой за свободу, партизанской войной, вооруженным сопротивлением, повстанческим движением, восстанием, революцией, и не связывали его с терроризмом и не убийством невинных людей.

Если нет общепринятого определения терроризма, означает ли это абсолютное смешение понятий и господство релятивизма - все ли теории одинаково хороши? Часто цитируемое утверждение - кто для одних террорист, для других борец за свободу – совершенно верно. Однако поскольку даже самые кровожадные убийцы в истории имеют своих сторонников - от Гитлера до Пол Пота, эта мудрость мало что дает нам. Большинство тех, кто изучал терроризм и достаточно свободны от предубеждений, часто согласны друг с другом в определении какого-то конкретного действия как теракта, несмотря на то, что совершенных определений терроризма не существует. Кто-то сравнил терроризм с порнографией или непристойностью, которые тоже трудно определить, однако наблюдателю с некоторым опытом будет понятно, когда он имеет дело именно с этим явлением, а не с чем-то другим.

Бывший заложник Виктор Эмберги обнимает ребенка (имя не установлено) после своего возвращения в США 2 июля 1985 года. Эмберги был одним из 153 пассажиров из разных стран и членов экипажа рейса TWA 847, захваченного ливанскими террористами 14 июля вскоре после его вылета из аэропорта в Греции. Заложники удерживались в течение 2 недель

В объяснении того, почему люди решают стать террористами, нет ни простых и быстрых ответов, ни магических формул или законов, подобных законам Ньютона или Эйнштейна в физическом мире. Время от времени формулируются новые идеи, которые обычно не выдерживают критики. Например, недавно было выдвинуто предположение, что терроризм появляется только (или чаще всего) как реакция на иностранное вторжение в страну. В некоторых случаях это предположение верно - как, например, в случае захвата Наполеоном Испании или присутствия войск США в Ирак. Однако на геополитической карте современного терроризма видно, что в большинстве случаев - от Шри-Ланки и Бангладеш до Алжира и Европы - иностранное вторжение не является решающим фактором. И даже в Ираке подавляющее большинство жертв террористов – это не результат деятельности оккупационных войск, а является результатом нападений суннитов на шиитов и наоборот.

Периодическое явление

Учит ли история чему-нибудь?

Здесь также нет четких ответов, или же ответы будут сводиться к слишком широким обобщениям. Терроризм редко возникает в условиях эффективно действующих диктаторских режимов. В современном мире террористы пользуются всеми благами демократии - свободой мысли, слова, вероисповедания, свободой перемещения, свободой организации и проведения собраний. Терроризм также является проблемой слабых государств, в которых центральная власть не имеет силы или ее просто не существует. Например, на улицах франкистской Испании терроризма практически не было, однако впоследствии, по мере того, как диктатуре приходил конец, он появился на политической сцене. На Ближнем Востоке даже мягкие авторитарные режимы победили терроризм без особых трудностей - так случилось в Турции и Сирии в 80-е годы и Алжире и Египте –
в 90-е.

Иногда терроризму удавалось добиваться успехов, но также часто и, скорее всего, вообще чаще он не достигал своих целей. В некоторых же случаях терроризм приводил к результатам, противоположным тем, на которые рассчитывали исполнители.

Однако в целом терроризм является периодическим явлением, которое может время от времени возникать в истории. И даже если он оказывается побежденным, позднее он может появиться вновь. В наши дни нет оснований ожидать, что терроризм исчезнет. В эпоху, когда широкомасштабные войны стали слишком опасными и дорогостоящими, терроризм стал доминирующей формой насильственных акций. Пока в мире будут конфликты, будет и терроризм.